Русская регулярная армия перед Петром: драгуны и солдаты из крестьян

Часть 1. XVII век: предисловие к русской регулярной армии

…Одной из причин не слишком счастливого окончания Смоленской войны было появление у южного рубежа России крымского хана с войском. Находившиеся в полевой армии дворяне южных уездов стали массово её покидать, чтобы защитить свои семьи – т.е. фактически дезертировать. Дворянское ополчение показало себя самой недисциплинированной частью армии, хотя и способной порой проявлять подлинный героизм (как, например, в неудачной битве при Конотопе в 1659 году).

Эти же черты были в это время присущи дворянским формированиям и других стран. Вспомним героев романа Александра Дюма «Три мушкетёра». Действие его происходит примерно в те же годы, что и Смоленская война. При угрозе жизни Констанции Бонасье и для сведения личных счётов с миледи Винтер друзья легко покидают во время военных действий лагерь при Ла-Рошели, что кардинал Ришелье справедливо квалифицирует как дезертирство. Нарушением дисциплины является и обед в бастионе. Ранее, при назначении похода, оказывается, что у друзей нет ни лошадей, ни необходимого оружия. А ведь служат они не в ополчении, а в постоянной части – роте мушкетёров, которая имеет честь охранять короля! Словом, дисциплина у французских дворян, если судить по мировой классике, была ничуть не лучше, чем у русских.

Правительство, которое в это время возглавлял князь Иван Борисович Черкасский, признало, что беспокойство дворян южных уездов имело основание из-за недостаточной защиты южного рубежа. Деньги, сэкономленные на роспуске полков нового строя, были пущены на строительство новых городов и острогов, «чтобы теми городами и острогами войну отнять». Черкасский провёл указ о запрете раздачи земли в крупные поместья и вотчины на территории к югу от параллели, проходящей примерно в 100 вёрстах южнее Орла,. Здесь поселили мелкий служилый люд, выдавая ему наделы до 10 четей, и малороссийских казаков, перешедших на российскую службу. Из них впоследствии будут сформированы «черкасские полки».

C 1638 года Москва начала формировать в южных уездах солдатские и драгунские полки на временной основе (служба на 6 месяцев, с мая до ноября). Выяснилось, что среди добровольцев оказалось много случайных людей, желавших просто какое-то время «пересидеть» на государевом жалованье, и тогда пошли по другому пути.

В 1642 году правительство стало отбирать крестьян из некоторых сёл и деревень, а позже и целых волостей, у помещиков и вотчинников и зачислять их в драгунскую службу. Новые драгуны служили без отрыва от землепашества, в этом они напоминают военных поселенцев Аракчеева в XIX веке. Впрочем, у драгун-крестьян допускалось, что кто-то предпочтёт нести службу постоянно и тогда те, кто этого не делает, должны обрабатывать надел служившего, а половину урожая оставлять ему. Так часть крестьян становилась постоянными воинами.

Новые драгуны получали от казны увеличенный земельный надел и льготы по налогам. Их обеспечивали оружием и боеприпасами, но лошадей приходилось использовать своих. Денежного жалованья рядовым предусмотрено не было. Унтер-офицерами к ним были направлены ветераны из полков и рот нового строя. Офицерами были как русские, так и иноземцы. Вплоть до начала войны за воссоединение Малороссии драгуны несли пограничную службу в местах своего проживания. Во время войн их полки стали включать в полевую армию и отрывать от дома.

Служба для крестьян в материальном отношении была очень тяжёлой, но для казны – гораздо дешевле дворянской. Если вблизи своих сёл и деревень крестьяне-драгуны служили хорошо, то в составе полевой армии среди них были часты случаи дезертирства. В итоге уже в 1681 году власть распустила эти полки.                                                           

Начало регулярной армии

Современный справочник даёт следующее определение: «Регулярная армия – постоянная армия, имеющая установленную организацию, систему комплектования, порядок прохождения военной службы, обучения и воспитания личного состава, типовое вооружение и форму одежды, централизованную систему управления и обеспечения материально-техническими средствами».

Пётр I началом формирования русской регулярной армии считал 1647 год, о чём им прямо сказано в Манифесте о введении Воинского устава от 30 марта 1716 года: «Понеже всем есть известно, коим образом отец наш ... в 1647 году начал регулярное войско употреблять и устав воинский издан был...».

Собственно тогда, был издан не устав, а русский перевод 1-го тома сочинения датчанина Вильгаузена «Учение и хитрость ратного строя пехотных частей». Он в какой-то степени заменял и устав, и наставление по боевой подготовке, несению караульной службы и тактике. Книга принималась за официальный документ – об этом говорит её вручение вместе со знаменем вновь формируемым солдатским полкам. С той поры система обучения пехотных полков стала единообразной. Подобного документа для кавалерии принято не было.

Активно стали формироваться полки нового строя. Теперь они включали полки рейтарские, пикинёров (копейщиков), гусарские и драгунские. Оружие они имели следующее: рейтары – карабин, пара пистолетов, шпага или сабля, латы; пикинёры (они происходили от пикинёров прежних рейтарских рот) – копьё и пистолет;  гусары – пистолет и пика; драгуны – пищаль или мушкет, шпага или копье; солдаты – пищаль или мушкет, шпага, бердыш или пика.

Пищали были уже устаревшим оружием, фитильный мушкет более-менее соответствовал современности. Русскими техниками был создан очень неплохой облегчённый мушкет с ударно-кремниевым замком. Правительство собиралось заменить им пищали и фитильные мушкеты, но из-за слабости промышленной базы не удалось наладить достаточное для этого массовое производство. Облегчённый мушкет поступал в армию небольшими партиями, отчего на вооружении  преобладал фитильный.

Численность полков с 1647 по 1681 год неоднократно менялась, но всегда была не менее 1000 человек. Солдатские роты делились на капральства. Названия офицерских чинов сочетали русскую и иноземную терминологии: полковник, полуполковник, майор, капитан, поручик, прапорщик, ротмистр, сержант, капрал.Стрельцы были сведены в полки по 1000 человек в каждом под командованием полковников.Полки обычно назывались по фамилии их командиров: например, «солдатский полк Шепелева».

Перемены из-за Малороссии

В 1654 году втягивается в войну с Речью Посполитой за воссоединение Малороссии, что повлекло за собой серьёзные изменения в военном деле.

Прежде всего, резко упала роль дворянского ополчения. Свою лебединую песнь оно исполнило в битве при Конотопе (1659), показав безудержную храбрость и  недисциплинированность. По сути дела, исчезает само понятие «поместное войско»: теперь всех военнослужащих делят на «людей полковой службы» и «людей сотенной службы». Последние включают в себя дворян-ополченцев.

Если в 1651 году из общего числа «служилых людей по отечеству» в 39 408 человек в полках нового строя служило 4,5% из них, то через двадцать лет – 50%, а в сотенной службе – лишь 10.5%. Эти последние принадлежали преимущественно к «московским чинам», имущественно более состоятельным, чем городовое дворянство, и имевшим возможность выполнять требования Разрядного приказа по вооружению и конскому составу. Кроме того, ещё раньше был отменён принцип зачисления «новика» на службу в чине своего отца и тем самым возросла возможность служебного роста за заслуги провинциальных дворян.

Уменьшилась и роль стрельцов. В походах 1654–1680 годов они составляли лишь примерно 10% от численности полевых армий. Часть стрельцов в ходе военных действий перевели на солдатскую службу, зато увеличилось количество московских стрельцов. Похоже, что теперь их стали рассматривать больше как гарнизонные войска и полицейские силы (в какой-то степени аналог нынешней Нацгвардии). Вопреки часто высказываемому мнению Пётр Первый в 1698-1699 годах распустил только московские стрелецкие полки. Провинциальные городовые стрельцы существовали ещё долго.

Основную тяжесть войн вынесли полки нового строя, количество которых резко выросло и вкючило в свой состав в общей сложности не менее 200 тысяч «даточных людей», т.е. фактически рекрутов. Призывы «даточных людей» на войну производились несколько раз. Если раньше в качестве добровольцев и рекрутов были только русские и татары, то теперь среди них были и чуваши, мордва и мари. Таким образом, армия выполняла ещё и роль «плавильного котла» единой российской идентичности.

Значительно лучше, чем в годы Смоленской войны, во второй половине XVII века служили иноземцы. Сказывались более тщательный отбор наёмников и немалое количество обрусевших иноземцев, которых и наёмниками уже считать было нельзя. Частей, состоявших только из наёмников, в отличие от войска Речи Посполитой, в русской армии не было. Роль иноземцев как командного состава резко упала. Они составляли ещё половину полковников, примерно треть от штаб- и обер-офицеров и ещё меньше среди унтер-офицеров.

Изменилась организация формирования и управления воинскими частями. Центральная территория России была поделена на военные округа – «разряды», носившие наименование центра округа, где находился его командующий (Белгородский, Тульский, Севский и т.д.). Сначала их было 10, затем это количество сократили до 8. Два разряда было создано в Сибири.

Командующий округом имел чин «воеводы разряда» и назначался из числа бояр или окольничих. Все ратные люди полковой службы каждого разряда составляли «разрядный» (по другому – «боярский») полк. Каждый разрядный полк состоял из нескольких рейтарских, солдатских, драгунских, стрелецких и других полков. Несколько полков объединялись под командованием одного воеводы в «воеводские» полки. Так создавалась новая иерархическая система формирований: полк – «воеводский» полк – «разрядный» полк (полк – дивизия – корпус или армия, или как в петровские времена: полк – дивизия - генеральство). Эта система соблюдалась не всегда, но в целом соблюдалась. Люди сотенной службы также включались в воеводские и разрядные полки.

В поход 1654 года полевая армия в последний раз выходила по старинке, разделённая на сторожевой, передовой и большой полки и полки правой и левой руки. После упомянутой реформы она состояла из воеводских полков и стала более подвижной, манёвренной и управляемой.

Вот какое впечатление в 1660 году произвела на польского шляхтича Яна Зеленевицкого армия Шереметева: «Войско было отличное и многочисленное. Конница щеголяла множеством чистокровных лошадей и хорошим вооружением. Ратные люди отчётливо выполняли все движения, в точности соблюдая ряды и необходимые размеры шага и поворота ... . Со стороны эта стройная масса воинов представляла прекрасное зрелище, то были не новобранцы, а почти ветераны ....» (Цит. по: Бабулин И.Б. Состав русской армии в Чудновской компании 1660 года // Рейтар. 2006. № 28).

Любопытно, что малороссийских казаков шляхтич назвал «стадом». Думается, что эта оценка чрезмерно уничижительна. Но фактом остаётся то, что при упорстве в обороне, успешные наступательные действия казаки могли вести только совместно с московскими, или польскими, или татарскими войсками.

Состав русской армии в 1681 году

Перечневая роспись этого года, по-видимому, отражала состояние армии на конец 1680-го. Общая её численность составляла 164 600 человек и в том числе: солдаты – 41 полк (61 288 человек), московские стрельцы – 21 полк (20 048 человек), рейтары и копейщики (пикинёры) – 26 полков (30 472 человека), черкасы – 4 полка (14 865 человек), сотенная служба – 16 097 человек, даточные люди конные – 10 000 человек.  К этому следует добавить 50 тысяч казаков «гетманского полка» (т.е. «Его Царского Величества Войска Запорожского»).

Мы видим, что подавляющее большинство ратных людей служило в полках нового строя, это преимущество еще больше увеличится, если рассматривать только полевую армию.

Общее число артиллерийских орудий превысило 3 тысячи. В поход брали от 350 до 400 орудийных стволов. Стрельба проводилась с использованием специальных таблиц. Слабостью артиллерии была ее разнокалиберность. Чуть позже стандартизацией стволов и ядер займётся приглашённый иностранец Яков Виллимович Брюс.

Артиллерия использовала не только ядра, но и пушечные гранаты. На вооружении полковой службы были и ручные гранаты. Все они производились в России. За 1668 – 1673 годы только в Туле и Кашире казной было закуплено пушечных гранат 25 313 штуки, ручных гранат – 154 139 штук.

Для улучшения управления армией во главе трёх приказов, ее ведавших (Разрядный, Рейтарский и Иноземский) был поставлен один начальник – боярин Михаил Юрьевич Долгоруков.

В армии появились генералы из русских: первым из них, по-видимому, был Аггей Алексеевич Шепелев, в течение 17 лет командовавший солдатским полком.

В 1680 году на содержание армии было затрачено примерно 700 тыс. рублей, тогда как все доходы казны, включая «запросные» деньги (т.е. налоги сверх обычных), составили 1 253 тыс. рублей (Милюков П.Н. Государственное хозяйство в первой четверти XVIII столетия и реформы Петра Великого. СПб., 1905). По выражению В.О. Ключевского, «рать съедала казну». Но с другой стороны на содержание 1 воина приходилось всего примерно 4,5 рубля в год.

*  *  *

Подводя итоги, можно сказать, что за период с 1647 по 1680 год в России была создана настоящая регулярная армия. По принципам своего формирования она отличалась от западноевропейских: она была национальна, почти не использовала наёмников и была неплохо вооружена.

Но при этом армия сохранила ряд недостатков, присущих прежнему времени. Это наличие остатков старых формирований в виде сотенной службы и стрельцов (совмещавших гарнизонную и полицейскую службы и отличавшихся слабой дисциплиной). Не соответствовало регулярности и отсутствие единого органа управления; совмещение одним лицом руководства рядом приказов, ведавших армией, было лишь временной полумерой. С убийством стрельцами М.Ю. Долгорукова в 1682 году руководство приказами вновь разделилось.

Мы не можем рассматривать армию отдельно от экономики. С точки зрения казны она была очень дорога. Даже поддержание её в таком состоянии требовало «запросных» денег. Производственная база была узка и не позволяла докончить перевооружение ратных людей. Для этого также требовались дополнительные вливания в бюджет. Продолжение армейской реформы требовало преобразований в области экономики и финансов. В последней сфере – по крайней мере налоговой реформы, так как чуть ли не треть работавшего населения страны уходила из-под налогообложения. Неравность в налогах вызывала очень серьёзное социальное напряжение. Надо отдать должное правительству Фёдора Алексеевича: оно видело эти проблемы и намечало пути их решения.

Но ранняя смерть в 1682 году бездетнего царя привела к внутридинастическому конфликту, окончательное решение которого произошло только 7 сентября 1689 года. Пока борьба за власть продолжалась, правительство не рискнуло пойти на непопулярные меры и старалось удешевить содержание армии. Для этого оно переводило полки на полугодовую службу. В армии появилась практика использования полковниками и другими офицерами личного состава для работ в своих поместьях. Это приводило к серьезной потере боеспособности, что показали крымские походы князя В.В. Голицына.

Победа Нарышкиных над Милославскими не изменила отношение власти к армии. Ею не занимались ещё несколько лет, пока не повзрослел Пётр Алексеевич (а повзрослел он в сравнении со своими предками и Даниловичами на московском престоле поздно). Поэтому ему пришлось воссоздавать армию почти заново. В Манифесте о Воинском уставе Петра, за теми строками читаем: «И тако войско в добром порядке учреждено было, что славные дела... показаны... . Но при том оное не токмо умножено при растущем в науках свете, но едва и не весма оставлено».

Но не всё было «весма оставлено». Любое развитие, даже в виде рывка, есть результат кропотливого труда предшествующих поколений. И об этом не стоит забывать.

Читайте также:

Иван Зацарин. Кто нам построил Советский Союз. К 82-летию НКВД

Дмитрий Михайличенко. Марийцы. Часть 2: тайные тропы к России

Игорь Пыхалов, Дмитрий Пучков. «Великая оболганная война»: после Пакта, но не вследствие Пакта

Иван Зацарин. Подзабытое немецкое чудо. К 64-летию восточногерманского социализма

Вадим Эрлихман. Дмитрий Милютин: военный реформатор XIX века, соавтор армии-победительницы ХХ века

Полина Яковлева. Раша и медведь, или «Мими-мишное» мягкое оружие России

Иван Зацарин. Так ковались перемоги. К 357-летию Конотопской битвы

Анатолий Вассерман. Кому нужен миф о том, что «нацизм и коммунизм – почти одно и то же»

Иван Зацарин. Завоевания демократии. К 170-летию аннексии Калифорнии

Дмитрий Михайличенко. Марийцы. Часть 1: жизнь меж двух огней