Бревно как знак самой северной точки Евразии

20 мая 1742 года штурман Семен Челюскин достиг северной оконечности полуострова Таймыр и открыл мыс, сто лет спустя получивший его имя

Фамилия Челюскина у большинства жителей нашей страны ассоциируется со знаменитым пароходом ледового класса и эпопеей, связанной с его экспедицией и спасением участников после гибели судна. Тот, кто хорошо знает географию, вспомнит, что такое же имя носит самая северная оконечность Евразийского континента — мыс Челюскина. И лишь немногие скажут, что свое название и знаменитый пароход, и самый северный мыс получили в честь первооткрывателя этой точки — русского штурмана Семена Челюскина. Именно он 20 (9 по ст. ст.) мая 1742 года сумел добраться до безымянного еще мыса на северной оконечности полуострова Таймыр, тем самым навсегда и вписал свое имя в историю великих географических открытий и в историю России.

Недоросль из Навигацкой школы

Биографы Семена Челюскина по сей день спорят о том, в каком году он появился на свет. Наиболее вероятными считаются две даты – 1704 и 1707 годы. Получается, что в Москву на смотр дворянских недорослей в 1714 году — это первая точная дата в биографии Челюскина — он явился в возрасте семи или десяти лет, и почти сразу же был зачислен в Школу математических и навигацких наук.

Портрет штурмана русского флота Семена Челюскина работы неизвестного автора, XVIII век.
Источник: http://stuki-druki.com

Зачисление в это учебное заведение, считающееся первым в российской истории специализированным инженерно-техническим и военно-морским заведением, стало поворотным моментом в судьбе будущего первооткрывателя. Однако его могло и не быть... по политическим причинам. Семья Челюскиных, или, как они писались до конца XVII века, Челюсткиных, была хорошо известна в Московском царстве, из нее вышло немало высокопоставленных придворных — воевод, «письменных голов», стольников и стряпчих. Должности головы, то есть фактически чина полковника, достиг дед будущего штурмана, Родион Матвеевич, который активно участвовал в карьере своего сына, Ивана Родионовича. Но именно с него и начались неприятности рода Челюскиных. После знаменитого стрелецкого бунта 1698 года фамилия оказалась в списке неблагонадежных. И если бы не потребность царя Петра I в новых морских кадрах и не способности недоросля Семена, неизвестно, сохранилась бы память о семействе Челюскиных в истории нашей страны.

А способности у мальчика оказались недюжинными. Поначалу, как удалось установить историку и биографу Валерию Богданову, он был определен в класс русской грамоты, основной задачей которого было выявление наиболее способных учеников и подготовка их к более серьезному обучению. Семен Челюскин сумел отлично зарекомендовать себя, и уже через три года его перевели в навигацкий класс — готовить к будущей морской службе. Обучение было серьезным: ученики осваивали алгебру и геометрию, географию и астрономию, учились ориентироваться по Солнцу, звездам и планетам. Позднее эта наука пригодится Семену Челюскину, когда он будет определять координаты мыса, сегодня носящего его имя.

Школу математических и навигацких наук Семен Челюскин окончил через семь лет, в 1721 году, когда ему было от четырнадцати до семнадцати лет от роду. Окончил и получил назначение на корабли единственного тогда российского флота, Балтийского, на должность навигатора.

Памятная доска на территории полярной станции «Мыс Челюскин» в честь открытия этой географической точки.
Источник: https://rusplt.ru

Надо сказать, что в петровские времена навигаторы и штурманы были на флоте сословием не слишком уважаемым, и останься Челюскин простым штурманом, вряд ли ему удалось добиться славы. Но судьба благоволила умному юноше. Хорошо проявивший себя на Балтике, особенно в таком непростом деле, как описание и составление карт Финского залива, подштурман Челюскин был отряжен обучать молодых учеников Навигацкой школы, прибывавших на практику.

А вскоре выпал ему счастливый случай: среди офицеров, участвовавших в подготовке Великой Северной экспедиции, затеянной императрицей Анной Иоанновной как продолжение предприятия Петра I, оказался бывший однокашник по Навигацкой школе лейтенант флота Василий Прончищев. По его протекции в списке офицеров и моряков, которые требовались для этого непростого путешествия, оказался и Семен Челюскин, причем имя его стояло в первых рядах — как опытного и старательного офицера-картографа. А когда все было уже утверждено, лейтенант Прончищев добился, чтобы его товарища зачислили к нему в команду. Ей предстояла непростая задача: исследовать северные берега России от Лены до Енисея. В те времена на картах эти места изображали как прямую линию, признавая, что никаких сведений о них попросту нет…

Несломленный Севером

Дорога к мысу, обессмертившему его имя, у Семена Челюскина оказалась куда как непростой и куда как печальной. На этом пути его ожидали серьезные потери, и одной из них стал его друг и покровитель, лейтенант Василий Прончищев. В 1736 году корабль «Якутск» с 45 членами экипажа, они же участники Великой Северной экспедиции, возвращался к месту зимовки в устье реки Оленек, где годом ранее зимовал перед броском на север. Многие участники плавания страдали от неизбежной в то время северной болезни — цинги. Не обошла она стороной и лейтенанта Прончищева, и его супругу Татьяну — первую в российской истории женщину-исследовательницу Арктики. И вскоре команде под руководством Семена Челюскина пришлось выдалбливать в вечной мерзлоте могилу для четы Прончищевых, не разлучавшихся ни в жизни, ни в смерти.

Российская исследовательская полярная станция на мысе Челюскин.
Источник: https://geography-a.ru

Но ни это печальное событие, ни тяжелейший дрейф «Якутска» в 1740 году, который закончился гибелью корабля и почти восьмисоткилометровым пешим возвращением уцелевшей команды к месту зимовья, не остановили штурмана Челюскина. Столетием позже знаменитый русский исследователь XIX века академик Александр Миддендорф отметит, что Семен Челюскин, в отличие от многих других моряков, осваивавших северные моря, не пал духом и не прекратил своих усилий, а «ознаменовал полноту своих деятельных сил достижением самого трудного, на что до сих пор напрасно делались все попытки».

Эти слова относятся к важнейшему достижению штурмана Челюскина — открытию самой северной точки Евразии. Чтобы добраться до нее, он после возвращения с погибшего «Якутска» потратил еще два года. Это время ушло на то, чтобы подготовить последний бросок на север, к еще неисследованным оконечностям Таймырского полуострова.

В путь партия штурмана Семена Челюскина, состоявшая из него самого и троих солдат, на пяти нартах тронулась 5 декабря 1741 года. Через два с лишним месяца, 15 февраля 1742 года они добрались до Попигайского зимовья в устье реки Хатанги и остались там переждать самые суровые морозы, рассчитывая с началом весны тронуться дальше на северо-запад.

Корабли «Вега» и «Лена» экспедиции Адольфа Норденшёльда салютуют мысу Челюскин, 20 августа 1878 года.
Гравюра художника Раймонда Ньюкомба.
Источник: https://commons.wikimedia.org

К концу марта температура поднялась настолько, что можно было тронуться в путь, уже не рискуя замерзнуть на первых же километрах пути. Тогда Семен Челюскин и отправился дальше в сопровождении двух солдат — Антона Фофанова и Андрея Прахова. На то, чтобы добраться до крайней северной точки Таймыра (о том, что она же будет и крайней северной точкой Евразии, тогда еще никто не подозревал), у этой маленькой экспедиции ушло полтора месяца. Шли трудно: записки Челюскина пестрят упоминаниями о том, как устают собаки, как теряют присутствие духа его спутники. Нехватку провианта возмещали за счет охоты на белых медведей. В последний раз подстрелить хищника удалось за три дня до того, как отряд добрался до мыса, названного самим Челюскиным Восточным Северным.

Эта точка, на которой Челюскин оказался 20 мая 1742 года и широту которой он определил как 77°27’ северной широты, не произвела на измотанного моряка большого впечатления. В его записках встреча с нею описана так: «Приехали к мысу. Сей мыс каменной, приярой, высоты средней, около оного льды глаткие и торосов нет. Здесь именован мною оный мыс: Восточный Северный. Поставил маяк — одно бревно, которое вез с собою». И все. Так прозаически совершилось одно из самых крупных географических открытий XVIII века…

Доказательство Свердрупа

После Восточного Северного мыса Челюскин с товарищами повернули на запад, направляясь навстречу второй части экспедиции под руководством поручика Харитона Лаптева. Встреча состоялась спустя два месяца – 20 июля 1742 года. А уже осенью штурман Челюскин вернулся в Петербург, отчитался обо всех своих приключениях на Севере и вернулся к службе на Балтике. Он вышел в отставку в 1756 году в чине капитана третьего ранга, что считалось неплохим достижением для штурмана в то время. А через восемь лет умер, и могила его до сих пор неизвестна.

Шхуна «Мод» экспедиции Руаля Амундсена во льдах у мыса Челюскин, 1 мая 1919 года.
Источник: https://commons.wikimedia.org

Но имя Семена Челюскина навсегда осталось вписанным в историю великих географических открытий. В 1842 году академик Александр Миддендорф стал вторым после штурмана Челюскина исследователем, побывавшим на Восточном Северном мысе, и именно тогда он высказал предложение переименовать его в мыс Челюскина. Идея встретила поддержку Русского географического общества, и на русских картах появился новый топоним. А в 1878 году он получил признание и за пределами России: название «мыс Челюскин» появилось на международных картах.

Шхуна «Фрам» экспедиции Фритьофа Нансена у мыса Челюскин, 9 сентября 1893 года.
Рисунок гуашью с фотографии Фритьофа Нансена.
Источник: https://commons.wikimedia.org

Но прошло еще сорок лет, прежде чем удалось достоверно установить, что Семен Челюскин открыл самую северную оконечность Евразийского континента. В 1919 году экспедиция под руководством знаменитого полярного исследователя Руаля Амундсена на шхуне «Мод» шла Северным морским путем, и в сентябре оказалась зажата льдами у мыса Челюскина. Именно в это время участник экспедиции, известный шведский океанолог и метеоролог Харальд Свердруп с помощью современной аппаратуры уточнил координаты мыса — 77°43’ северной широты, чем и подтвердил, что это и есть самая северная точка Евразии.

Кварцевая глыба на оконечности мыса Челюскин, обозначающая крайнюю северную оконечность Евразии. Источник: http://51.rodina.news